Первый поезд на новом участке Рижского радиуса
По Рижскому радиусу столичного метрополитена до станции «Медведково» прошел первый пробный поезд.
– Как проехать к станции метро «Ботанический сад»? – спросили мы у стоящего неподалеку милиционера.
– Вы уже не первые спрашиваете, – улыбнулся лейтенант. – А что там сегодня такое?
– Пробный поезд идет. Так что скоро уже никто спрашивать не будет, – улыбнулись мы в ответ.
Улыбались в этот вечер все собравшиеся на новеньком гранитном перроне «Ботанического сада». И вот под дружные крики «Ура!» и аплодисменты из темного жерла тоннеля медленно и плавно, с чувством собственного достоинства появился он – голубой и торжественный. И, будто застеснявшись торжественности момента, приостановился за несколько метров до положенного. Лишь через несколько минут, освоившись, продвинулся еще вперед.
Из кабины вышел машинист 1-го класса кавалер ордена Трудовой Славы III степени А. Я. Панюшкин. Движения неторопливы, старается держаться спокойно и уверенно – как-никак уже 16 лет водит он поезда под землей, обкатывал не одну новую магистраль. Но так, чтобы совсем первым... Путь он знает хорошо – все 8,5 километра уже прошел сегодня пешком. А несколько часов назад туда, на север, ушла и специальная габаритная рама.
Рукопожатия следуют одно за другим: каждый – и строитель, и товарищ по метро, и боец ССО МИИТа, и журналист – спешит поздравить первопроходца и его помощника Александра Копейкина, подбодрить.
– Придется поезд вести одной левой, – шутит Панюшкин.
Звучит призывный гудок, гостеприимно раскрываются двери четырех вагонов и не раздается привычного «Следующая станция...». Каждый здесь знает, что следующая – «Свиблово», а многие – и сколько до нее шагов, и какими они были, эти шаги.
– Тяжелая попалась порода, плывуны, – вспоминает бригадир комсомольско-молодежной бригады проходчиков Борис Хлиманков. – Кое-где приходилось и вагонетки толкать вручную. Ну, да мы – проходчики. Настоящий проходчик – он и монтажник, и арматурщик, и каменщик, и даже штукатур. Не только станция преображалась и хорошела. Поверьте, преображались люди, ее создающие. Большинство ребят пришло из армии, новички под землей, а сейчас мастера. Взять хотя бы Юру Вшивцева или Васю Бубнова, Сашу Репкина, Толю Терещенко...
Бригадир называл и называл имена. Называл уверенно. Их много. И потому хочется написать одно слово «Бригада», но с большой буквы. Как имя собственное.
Вот тихо поплыл за окном гранит платформы. Закивали цветы в руках первых провожающих и пассажиров, робко застучали на стыках рельс колеса. В будущем весь этот новый путь будет занимать минут двенадцать. Но мы. – первые, мы не едем – шествуем. И потому за этот срок достигаем лишь следующей станции. Снова музыка, аплодисменты, поздравления... И снова тоннель.
В вагоне никто не может спокойно усидеть на месте. Восторженно делятся впечатлениями, то и дело разглядывают бетонные плиты сквозь окно. Лишь один человек чуть поодаль от всех будто замер, слегка облокотившись на ручку сиденья. Красная каска прикрывает седые волосы. Взгляд, кажется, куда-то в даль. Но какая уж тут даль, буквально в метре толща бетона и земли. И все-таки в даль, в прошлое. Заслуженный строитель РСФСР, бригадир путейцев Вениамин Лазаревич Катаманин пришел на строительство первой очереди метро в 1933 году, по комсомольской путевке. Трудно пересчитать, сколько километров проложил под землей за сорок пять лет, сколько станций открывал вот так же, как сегодня. На какой из них задержалась сейчас его память?
– Все-таки на самой первой. Она на всю жизнь. Самая красивая, самая трудная.
Уже давно стали метростроевцами его сын и дочь. Четыре ордена он приколет завтра, в День строителя, а сегодня – на нем обычная рабочая одежда, та, в которой прошел свои «свежие» семь километров пути от «ВДНХ» до «Ботанического сада».
А поезд все плывет и плывет вперед. Вот и «Медведково». Если пройти по платформе с юга на север, заметишь, что розовый мрамор стен постепенно светлеет и светлеет, переходя в бело-голубоватый у выхода. Станция в оправе из анодированного алюминия кажется гигантским произведением ювелира.
– Вам нравится? – переспрашивает меня начальник комсомольско-молодежного участка Владимир Максимович Рябенко. – А зачем же тогда задаете вопрос о трудностях в работе? Трудности в прошлом. А это, – он провел рукой вокруг, – в настоящем.
Теперь поезд шел по другой стороне платформ. Шел значительно быстрее, как командир, возвращающийся с парада и довольный им. А в вагонах ехали люди, которые вскоре будут возводить новые подземные галереи и дворцы, «Шоссе энтузиастов» или «Днепропетровскую» .Ехали энтузиасты подземных шоссе.
А. Бархатов
Фото А. Коляды
1978 г.